Незваные гости: Глава 1 Акт 1

Глава I, часть 7

Оригинал

Предыдущая

Теперь, когда субъект мог ходить, его взаимодействие с Гастером, возросло в десятки раз. Добрый доктор думал, что раньше дистанцироваться было нелегкой задачей, но теперь это стало практически невозможно. Он изо всех сил старался сохранить ясность, рассудительность при работе со своим экспериментом, но порой они ускользали от него, и он даже этого не замечал.

Закрывать дверь в комнату клона сейчас было бессмысленно, ведь когда бы он не захотел провести время с доктором Гастером, он просто мог открыть ее своими силами. Лаборатория превратилась в детский сад, на полу разбросаны одеяльца и игрушки. Гастер даже заметил, что сам стал брать субъект и носить его с собой, когда тот начинал скулить, его крошечные ножки были не в состоянии поддерживать темп, с которым Гастер перемещается по комнате от одного стола к другому. Были даже времена, когда он понимал, что вовремя работы ребенок сидит у него на коленях и тихо смотрит, а иногда даже дремлет, прислонившись к его груди, пока он горбится над своими бумагами.

Гастер не возражал, пока никого не было рядом, в противном случае, он бы, наверное, моментально избавился от ребенка.

Тесты существенно замедлились после небольших опасений здоровьем малыша. Вместо того чтобы гонять его на ежедневной основе, все было растянуто на несколько дней с множеством перерывов между. Последнее, что доктор Гастер хотел сделать, это довести свой эксперимент до предела, особенно пока он так молод и развивается.

Это был обычный день, королевский ученый согнулся над своей работой, пока ребенок сидел за ним в центре зала. Теперь он умел довольно бегло читать, как с помощью Гастера, так и самостоятельно. Ему была нужна лишь небольшая помощь в понимании прочитанного.


Малыш держал книгу в своих костяных пальцах, страницы измазанные, но достаточно легко читаются. Это была история о маленьком мальчике, проводившем день со своим отцом. Они запускали воздушных змеев, мастерили гоночный автомобиль, и пошли на пляж. Ребенок ничего не знал об этих вещах, но все равно это было приятно читать.

Белые точки ее глаз уставились на изображение мальчика, укрытого одеялом в кроватке, то что Гастер делал каждую ночь... даже если это делалось чуть менее торжественно, чем изображено в книге. Его взгляд несколько раз перепрыгивал то с отца на страницах, то на затылок Гастера, прежде чем улыбка расплылась по его лицу.


“П... п...” он снова посмотрел в книгу, потом на Гастера. “П... Паппа!”


Доктор замер, глазницы расширились, а зрачки исчезли. Он медленно повернул голову, разглядывая маленький скелет, сидевший в нескольких шагах за его спиной. Но какой бы ужасный и мрачный взгляд Гастер не изображал, малыш стоял на своем.


“Паппа! Паппа!” Он указал на него, ухмыляясь и гордясь своему новому слову.


Не уверенный в своих чувствах, Гастер отвернулся назад к своим бумагам. Это была ярость? Это была гордость? Это было... что-то еще? Что бы это ни было, он не знал, что с этим делать. Его глаза светились ярко-фиолетовым, карандаш в его руке внезапно сломался пополам. Он бросил его и потер свои глазницы, затем быстро встал, схватил малыша под руку, затолкал его в свою комнату и закрыл дверь.

Растерянные звуки горя зазвучали из-за двери почти мгновенно, что только заставило доктора чувствовать себя еще хуже. Он быстро огляделся и схватил ключи от двери, которые он так редко использует и запер ее, чтобы ребенок, уж наверняка, не выбрался. Как по команде ручка двери засветилась и заерзала, нона этот раз она не открылась. Через пару минут это прекратилось, еще более громкий плачь раздался с другой стороны двери.

Гастер облокотился на дверь и схватился за голову руками. Не так должно это было произойти. Это было неправильно.

Он оттолкнулся и поспешил прочь из лаборатории. Если он собирается придумать, как подойти к этой ситуации спокойно, то ему нужно уйти оттуда, прежде чем он сделает что-то, о чем он будет жалеть.

Хорошая прогулка, вот что обычно делал Гастер, когда дела шли не по плану. Наукой всех проблем не решить, поэтому, когда дела действительно идут не так, было не плохо пройтись и проветрить голову, прежде чем браться за решение проблемы.

Хотя эта проблема была определенно новой.

Он не мог наказать ребенка за то, что он назвал его “папой”, это возможно, могло отбить у него всякое желание разговаривать когда-нибудь снова. Может быть, правильнее было бы поправить его, чтобы он называл его как-нибудь иначе. О том, чтобы называться его отцом не было и речи, это был эксперимент в конце концов. Малыш был его клон, а не сын.

Доктор Гастер был уже за пределами основного сооружения, гуляя по Хотлэнд, когда он начал понимать, что возможно запереть ребенка в комнате было... не самым лучшим решением. Он снова услышал этот плач, звуки отчаяния громко звенели у него в черепе.

Дерьмо.

Он развернулся и быстро побежал к себе в лабораторию, надеясь, что время, проведенное в одиночестве, не полностью убило в его испытуемом желание говорить.

Вернувшись в свою лабораторию доктор открыл дверь и заглянул внутрь, белые точки носились по комнате. Ему не пришлось долго вглядываться, крошечный скелет заныл и поковылял на своих ножках ему на встречу, как только увидел его. Гастер посмотрел на него и вздохнул. По крайней мере, он не ненавидел его.

Он наклонился и поднял ребенка на руки. “Извини, малыш. Я правда был не готов к этому. Я рад, что ты научился говорить”. Скрежет кости о кость зазвучал, когда Гастер начал гладить череп ребенка своей рукой. Зарывшись лицом в воротник своего свитера, он тихо скулил. “Это просто... не то слово, которое мы собираемся использовать, хорошо? Давай придумаем что-нибудь другое”.


Гастер посадил субъект на стол и взял блокнот с заметками. Он нацарапал 'Дингс’ на собственном жутком языке, после чего небрежно перевел это на латиницу. Стул остановился напротив ребенка, и он стал указывать на слова, а затем на себя.


“Дииингс”. Сказал он вслух. Это не особенно льстило ему, но когда-то давно этим именем его называли друзья и оно было достаточно простым для ребенка. “Дингс”. Сказал он снова и указал на себя.

Младенец наблюдал за этим, его глазницы были все еще мокрые от слез. Гастер нахмурился и посмотрел на записку, затем ребенок, вырвал ее у него из рук и резко прилепил ее на его голову. Он вздрогнул, влепив ее с немного большей силой, чем он предполагал. Субъект захихикал и Гастер улыбнулся.


“Вот молодец. Видишь? Дингс. Зови меня Дингс”.


“Д... Да... Данг¹... Да...” он пытался и пытался, Гастер продолжал его подбадривать. Пока наконец...


“Динс!” Выпалил он с гордость.

Доктор Гастер пожал плечами. “Тоже неплохо.” Он улыбнулся, поднял ребенка и посадил его на колени. Ребенок посмотрел на него, смеясь над прилипшей к его лбу бумажкой. Гастер поднял глаза на нее и ухмыльнулся.


“Хорошо смотрится на мне?”


Малыш засмеялся еще громче.







¹Dang– аналог ругательства типа черт, блин и т.п. Санс уже проявляет свои невероятные юмористические способности.

Вот с этим кубом получилась своеобразная история.
Короче говоря с мыслю "я-шо-лох-шоле", я решил лепить из оригинала (вроде-бы) который качнул с дивана (девиантарт).Он был где-то 5000х3920.
Думал слеплю, а ПОТОМ сожму ( да я чертов гений, драсте).
Конечно моя печка морально подбита теперь, но с превьюшкой в афторе в 1 к 15 се нормально было.
Настало время рендера, настало время мать его рендера.Тк я ЧертовГенийTM я решил не сжимать, А ИЗМЕНИТЬ ИСХОДНЫЙ РАЗМЕР В ПАРАМЕТРАХ РЕНДЕРА. И оставил на ночь (почти).
Спустя 3 часа глядений в потолок, я решил посмотреть чо творится.А творится то, что не отрендерилось и трети.
И тут мне пришла очередная гениальная идея, "Давай я все остановлю, и НАКАНЕЦТА СОЖМУ ДО НУЖНОГО МНЕ РАЗМЕРА."В итоге поставил 1920х14.. (чтоб пропорции кароч остались , хакир-лайфхакир).
Получилась видяшка в полтора гига.УАУ. Вимео автоматом не пустит. Пришлось лить на ТыТрубу. Но пиксели вродь все на месте такш не жалуюсь).
Ну и вот чрез огонь и воду вышел на свет кубик.А мне урок будет:"не откусывай больше, чем сможешь разжевать".
Автор арта.

Aftertale. Первая часть 4 главы. (110-130 страницы)