вини пух сиськи

Автор

Давно собирался это сделать.

Глава 8: Эпсилон (Часть 1)

Примечания автора к главе

Давно не виделись, читатели! Хаха! К сожалению, я не умер! Хаха! Колледж это ад! Хаха! Я был бы совсем не против приятных объятий быстрой и безболезненной смерти! Хаха!

Я собирался сделать главу побольше, но она закончена лишь наполовину, и я решил опубликовать эту половину, чтобы поддерживать в фике жизнь. Так что, надеюсь вам понравится эта половина главы.

______________________________________________________________________________________________________________________

Падение, падение, падение.

Память об этом чувстве всё ещё была свежей в её разуме. Ненависть. Депрессия. Она сдалась и прыгнула.

Она ненавидела человечество, а человечество ненавидело её. Человечество подтолкнуло её ко грани отчаяния и через неё, и она прыгнула.

Но жизнь ещё не закончила с ней играться. Каким-то ироничным чудом она выжила. Она встретила его, а они её удочерили. Они растили её, как собственную. Наконец, она чувствовала любовь.

Но они не были счастливы. Они страдали из-за них. Людей, обидевших их также, как они обидели её.

Она улыбалась. Она смеялась. Она делала вид, что всё нормально. Но на самом деле это было не так. Прожив с ним рядом довольно времени, она прониклась к нему доверием. Она рассказала ему всю правду.

Она была полна ненависти. Вместе с ним, она придумала план. Они станут героями. Они освободят свою семью, свой народ. Люди, что согрешили против них, познают возмездие.

Они сделали это вместе. Она наконец сделала то, что попыталась все те годы тому назад. Она отравилась лютиками и отдала ему свою душу. Он взял её, поглотил и отправился на поверхность, сквозь магию.

Он впервые видел естественный свет.

Как один, они вошли в деревню. В этом месте она росла. Это место она ненавидела. Она направила против них их общее тело и атаковала со всей своей решимостью.

Удары не наносились.

Он удерживал её.

Она была предана. Её братом, тем, кого она любила. Её партнёром. Она пыталась его вразумить, напоминала ему, что они сделали его народу. Он не слушал. Люди, которых они – которых она ненавидела, нападали. И нападали. И нападали.

Он перехватил управление их телом и пошёл домой. Месть была так близко, но он ей в этом отказал. Он отказал ей, его семье и его королевству в их вомездии.

И так, когда их тело рассыпалось, а их души перестали быть сплетены, и она погрузилась в глубокую чёрную пустоту смерти, освещаемую лишь клумбой золотых цветов, под которыми она была погребена, в её сердце оставалось лишь одно чувство.

Ненависть.

И даже после смерти, в лимбе, её ненависть оставалась сильнейшим, что было во всём том маленьком мире, что она знала. Ничто не могло сравниться с её ненавистью ко злу, что они ей причинили, ничто не могло посоперничать с её решимостью к возмездию против этих людей.

Пока не пришёл этот мужчина.

Целую вечность она покоилась в неупокоении, пока не открылись врата между мирами и он не упал на её сад.

Сила его души отличалась от любой другой. Человеческая ли, или же кого бы то ни было другого, – даже её собственная, с высочайшей решимостью, – никакая душа не была даже близко к его. В ней была решимость, как и у любого другого обитателя поверхности, но абсолютной мощи! Его душа пылала той же решимостью к истреблению зла, той же ненавистью к греху.

Она знала. Он был прямо как она. Он будет гораздо лучше, чем её предыдущий «партнёр». Решимость его души пролилась на её могилу и пробудила в ней чувства, что она потеряла после смерти. Она ухватилась за него, со смешанными чувствами любопытства и родства. Они будут ненавидеть вместе и вместе же принесут возмездие им.

Они станут партнёрами, навечно.

______________________________________________________________________________________________________________________

В момент пробуждения она ещё помнила то чувство предательства. А затем она почувствовала его снова, почти сразу после пробуждения. Перед ней, перед её новым другом встал один золотой цветочек. Цветок говорил знакомыми словами, знакомым голосом, знакомым тоном. Старый друг.

Предатель.

Ни он, ни цветок её видеть не могли, но она могла видеть их. Она не могла говорить или показаться ему. Она была слишком слаба. Она хотела предупредить своего нового друга, предупредить его, что он не может доверять цветку. Но её голос не был услышан. Её просто тут не было.

Она в ужасе смотрела, как её бедный друг, для которого этот мир был слишком новым, глотал каждое слово, что цветок говорил ему. Вскоре он показал свою душу, столь сильную и могущественную, и она увидела, как в неё врезалась пуля.

А она считала, что они навсегда останутся друзьями. Если бы она всё ещё была человеком, то закричала бы.

Но всё же, её друг продолжал стоять. Его душа выглядела даже сильнее. Непонятно, чего она вообще паниковала. Она должна была знать, что такая душа, как у него, цветку была не по силам.

И теперь ей удастся посмотреть, как её новый друг разорвёт цветок на куски. Прощай, предатель.

Он подходил к цветку, пока тот пытался загладить свою вину. Жалкий. Её друг указал на цветок, и изложил ему своё осуждение.

"Демон."

Этот голос. Это слово. Небеса, если они были, грохотали от его голоса, а от его слова раскалывалась земля. Это наполнило её решимостью, заставило её вновь почувствовать себя живой. Почти.

Откуда-то, от кого-то прилетел огненный шар. Он попал в её друга. Он сделал ему больно. Кто сделал больно её другу? Но посмотрев, она увидела напавшего. Того, кого она знала. К тому же, кому она доверяла. Но все они были предателями, не так ли? Все они будут разбиты в пыль.

Цветок сбежал как трус, которым он и был, а её друг изложил напавшему то же осуждение.

"Демон!"

Его тон отличался. Он капал ненавистью и возмездием, прямо как его душа. Ангелы рыдали. Зло в страхе уползло в тёмные углы. Это давало сил.

Она с благоговением смотрела, как напавший, женщина-коза, бесплодно пыталась избежать смерти разговорами. Он спустился на неё, как дикий зверь, и оружие, вынутое прямо из воздуха, оказалось в его руке. Женщина была отброшена выстрелом и сражена варварским ударом.

Она смотрела, теперь с ликованием, как её друг достал огромное, жутко выглядящее оружие, с острыми зубьями и вращающимися лезвиями. Оно было таким же, как он – диким, убийственным и голодным.

Она что-то проблеяла. Наверно, последнюю мольбу. Это было не важно, её друг опустил на неё своего металлического зверя.

Вот только.

Не на неё?

Он ударил им о землю, извлекая скрежещущий шум из пыльной земли. Он тяжело дышал, словно ошарашенный, и отложил своё оружие. Почему? Почему почему почему почему—

Он поднял женщину, держа её, как раненного товарища. Почему он это делал? Где было его возмездие? Где?

Он начал бежать.

Она последовала за ним, но она не бежала. Она просто была рядом с ним. Его душа была её проводником, и она всегда была с ним. Хотя теперь она сомневалась, что это было хорошей идеей, учитывая, как он внезапно бросил своё дело.

Он бежал, и никто из монстров ни разу не попытался ему помешать. Они боялись его, и не без причины, и не нападали на него, пока он мчался через Подземелье.

Подземелье?

Да, это место было Подземельем. Теперь она вспомнила. Она медленно восстанавливала в памяти такие вещи, как названия и чувства.

Он бежал и бежал, пока не нашёл дом женщины-козы. Память – такая отвратительная штука, подумала она. Она не хотела вспоминать, как здесь однажды жила. Счастливо.

Но её заставили вспомнить, когда её друг вломился внутрь и впитал своё окружение. Он выглядел недоумевающим. Он явно был сбит с толку столкновением разрушенного внешнего и ухоженного внутреннего видов.

Она тоже всегда считала это странным.

Всё ещё держа напавшую на него бессознательную женщину, он выбил плечом ближайшую дверь. Ещё больше воспоминаний переполнили её. Она не хотела вспоминать. Но вспомнила.

Ему, похоже, тоже не понравилось то, что он увидел. В торопях, он вышел, выпнул другую дверь и положил женщину на кровать. Затем он вновь вышел и начал ощупывать всё вокруг своими руками. Как необычно.

Она поняла, что сейчас было подходящее время. Она стряхнула с себя свой сон, свою смерть, и теперь могла показаться ему. Ей лишь нужно было заставить себя это сделать.

У неё никогда не было проблем с силой воли.

Не торопясь, она сосредоточилась на том, чтобы стать видимой. Мало по малу, она вновь стала настоящей. Но лишь для него. Всё ещё осматривая своё окружение он развернулся и, наконец, увидел её.

Значит, это сработало.

"Она не даст тебе уйти", сказала она ему. Она была немного удивлена тому, как легко она с ним заговорила. Как слова образовались и тут же покинули её холодные губы. Почти будто она снова была жива.

Почти.

Он не шевельнулся. Она чувствовала, как его пылающие глаза, где-то под шлемом, сверлили её. Глаза искали ответы. Он её видел? Или он смотрел сквозь неё? Чем она была?

Ей самой хотелось бы знать.

"Тебе стоило убить её", добавила она.

Он сжал свой кулак. Должно быть, он всё понял. Но всё равно он оставался без движения. Не размышляя, не шевелясь. Он подозревал, что она тоже демон?

"Она меня не убивала", сказала она, встретив его взгляд прямо сквозь маску, "И я не призрак этого дома."

Он внутренне выругался. Каким-то образом, она это почувствовала. Но всё же, он был благодарен, что ему не приходится с ней говорить.

Как грубо.

"Ты неразговорчивый. Ничего страшного." Она попыталась успокаивающе улыбнуться на своём последнем предложении, но её лицу оказалось трудно изображать положительные эмоции.

Его поза не поменялась, но поменялся вопрос в его глазах.

Она не хотела отвечать на этот вопрос.

.

.

.

"На большом книжном шкафу есть аптечка первой помощи", сказала она в конце концов, практически выплюнув эти слова. Она отвернулась и посмотрела в сторону гостиной.

Если он хочет тратить своё время, на здоровье. Она была его другом, она не станет бросать его, как другие друзья.

Он немедленно ушёл в гостиную. Она последовала за ним, но, как и ранее, она не шла за ним. Она просто была рядом с ним.

Он достал аптечку с полки и открыл её. Он не выглядел смущённым её содержимым. Похоже, он учился.

Он развернулся и увидел её вновь. Он крепче сжал коробочку в руках, пока они глядели друг на друга.

"Ты знаешь, почему я здесь?"

Он смотрел на неё.

"Меня заинтересовала твоя душа."

Он протолкнулся мимо неё, положив свою массивную руку ей на плечо, и вернулся в комнату.

Она была в недоумении. Но затем она стала взволнована и даже немного счастлива.

Она это чувствовала.

______________________________________________________________________________________________________________________

Примечания автора

Я хотела бы прояснить моё представление Думгая. Я считаю, что Думгай из 1993-го и Палач Рока из 2016-го – один и тот же человек, просто разницей в несколько веков. Мой хедканонный таймлайн таков: Doom (1993) - Doom II: Hell on Earth - Doom 64 -Заветы Палача - Doom (2016). Я полагаю главного героя Doom 3 другим десантником, или, возможно, Doom 3 вообще не из этого таймлайна.

Этот фик берёт место между концовкой Doom 64 и временем, когда были написаны Заветы Палача. Думгай носит классическую броню, а не Преторианскую (она ещё не была создана). Также, он выглядит как лицо с HUD'а в классических играх (но со шрамом на его правой брови). И, наконец, он обладает полным арсеналом из Doom II – т. е. без Анмейкера из 64 и без Пушки Гаусса, Штурмовой винтовки и любых модификаций из 2016.

Я брал инфу не только с официальной вики,но и с одной группы в ВК,но вроде она правдива.

AxeTale - ответвление AU HorrorTale.

Фриск никогда не покидает Подземелье во время Пути Пацифиста,когда Ториэль стала королевой и Санс прогнал Флауи до того как тот смог украсть души.Годами позже Флауи все-таки смог украсть их и в спешке он сломал ткань времени и пространства,исказив магию Подземелье.Монстры стали безумными,голодными и отвернулись друг от друга.

Голод

Голод возник из-за Глюка, который произошёл после вторжения Флауи, когда магия спуталась и начала разрушаться.Монстры - существа из магии, это коснулось в первую очередь их самих. Болезнь сопровождается неконтролируемой агрессией, поэтому каждый заражённый монстр нападал на любого.

Персонажи AxeTale.

Алиса.

Дочь Фриск,родившаяся на Поверхности и вынужденно забранная её бабушкой после смерти Фриск. Как и её прабабушка перед ней (Алиса первая) ,она добрая и отважная, с железной силой воли.

Красная Бабочка.

Направляющий дух,физический свет, и совесть Алисы,вместе с тем единственная форма которую может принять дух Фриск,когда Алиса использует Пощаду на своих врагов.Не видна для прямого взгляда,только при периферическом зрении.Получает силу и растет,при использовании Пощады.

Фриск.

Смерть Фриск была долгой,медленной и болезненной.После её ухода из Подземелья,с миссией по собиранию как можно большего количества человеческих душ и обеспечением и и обеспечением своей безопасности,была избита и изнасилована в переулке,во время поиска помощи, и заперта в психлечебницу,после того как она настаивала на том,что ей нужно вернуться ,чтобы помочь монстрам,живущим под проклятой горой.

Белые Бабочки.

Видимое доказательство растущей спиритической силы Фриск,которая растет с каждым добрым поступком и решением,принятым Алисой.

Чара.

Это дух первого ребенка,умершего в Подземелье,превратившийся в злобного и ненавистного убийцу в Подземелье.Их сила растет с каждым убийством,которое приходиться совершить,и она становится такой же материальной,как Напстаблук.

Кровавый Мотылек. 

Физическое проявление Чары,когда она овладевает человеком или монстром.Светиться ярче и покрывается кровью,с каждым плохим решением и жестоким действием,которое совершает его хозяин.

Флауи.

Флауи сбежал из Столицы,после того ,как посеял хаос и исчез в туннелях Подземелья.Он мастер прятаться,даже с его огромным и гротескным телом. Единственный способ узнать ,что он рядом - это чувства страха и тьмы, которые витают вокруг него.

Ториэль.

Ториэль стала первой жертвой ярости Флауи, убитая с экстремальной жестокостью,по дороге на кухню,чтобы выпить чаю.Её душа была использована Сансом для того, чтобы вытолкнуть Фриск из Подземелья.Её прах остался там, где она пала.

Напстаблук.

Напстаблук ,неожиданно,является самым безумным монстром в Подземелье. Он проводит много времени один,что он и делал раньше, и делал задолго до того ,когда Голод изолировал его.Поэтому,его скитания и пустой, жуткий шепот в стенах все более и более пустых пещерах мало что делают для его искаженного ума.

Собачья Стража.

Из всех Собак Стражей Сноудина осталось всего трое.

Догго.

Теперь он полностью слеп (Его глаза были вырваны во время потасовки с меньшим монстром,предположительно,Сноудрейком)

,бродит по северо-западному сектору леса Сноудина, охотясь при помощи звуков и запахов в одиночку.Он ужасающий противник,несмотря на свой дефект,и он никогда не отпустит свою жертву,если он почуял её.

Догресса.

Теперь она живет одна,после того как она съела своего мужа,чтобы удержать его рядом навсегда.Носит с собой два треснутых топора,и говорит так,как будто Догами стоит за ней,с "мы".

Великий Пес.

Стал мастером засад,охотясь из под снега.Его броня - груда ржавчины,веток и льда и он больше не может закрыть свою пасть,так как его клыки выросли слишком сильно.Постоянно оставляет в снегу кровавые следы и украсил свой маленький,покрытый кровью домик черепами Маленьких псов.

Назойливый Пес (неизвестно).

Бог оставил этот мир. Назойливого Пса не видели с тех пор,как Глюк порвал ткань мира.Подозревается, что он был поглощен,глубоко спрятался или полностью покинул мир.

Гриллби (мертв).

Гриллби давно умер.Голод добрался до него,после того как он покинул Сноудин,для того ,чтобы провести последние дни со своей семьёй.После пожирания своей собственной дочери,бросился в Мертвое Болото,убив себя.

Санс.

Даже сумасшедший и искаженный до неузнаваемости,все еще располагает к себе.Раньше он был известен в Подземелье,как болтливый и добродушный парень,заводящий друзей везде,куда бы он не пошел.У него есть очарование в голосе,блеск в глазах, и никогда не было монстра,который не чувствовал приветствия в его голосе,даже с его случайными, добродушными шалостями.Бедняга получил травму черепа из-за освирепевшей Андайн, и тем самым он тоже заразился страшной болезнью.

Папайрус.

Папайрус живет в своей реальности,его безумие создает мощную иллюзию,его слабоумие настолько его поглотило,что он больше не в состоянии осознать реальный мир.Он живёт не в реальности, а в собственном выдуманном мире, где всё так, как было раньше. Каждый день совершает одни и те же действия, снова и снова смотрит старые шоу Меттатона, перечитывает одни и те же книги, готовит нормальные спагетти и считает, что Ализа (дочь Фриск и Санса) - это Фриск, его лучший друг, а не его племянница.

Речной Человек .

Они представляют собой сущность,совершенно другую,не только с плотью под одеждой,и постоянно плывущую по реке вверх и вниз по реке в поиске пассажиров (всех кого они заметят).

Андайн.

Андайн теперь лишь обломок её прежнего "я".Она практически слепа (как и большинство монстров Водопадья) и в значительной степени полагается на чувство звука и запах через вомероназальную систему.Она может видеть цветные размытые пятна правым глазом,но не более.Это первый заражённый монстр в подземелье.

Гастер.

✌︎⬧︎ ♋︎ ♎︎♏︎■︎♓︎⌘︎♏︎■︎ □︎♐︎ ⧫︎♒︎♏︎ ✞︎□︎♓︎♎︎_︎ ♎︎♓︎⬧︎♍︎□︎■︎■︎♏︎♍︎⧫︎♏︎♎︎ ♓︎■︎ ♏︎❖︎♏︎❒︎⍓︎ ⬥︎♋︎⍓︎ ♐︎❒︎□︎❍︎ ⧫︎♒︎♏︎ _︎■︎♎︎♏︎❒︎♑︎❒︎□︎◆︎■︎♎︎_︎ ☝︎♋︎⬧︎⧫︎♏︎❒︎ ♓︎⬧︎ ◆︎■︎⧫︎□︎◆︎♍︎♒︎♏︎♎︎ ♌︎⍓︎ ⧫︎♒︎♏︎ ❍︎♋︎♎︎■︎♏︎⬧︎⬧︎ □︎♐︎ ⧫︎♒︎♏︎ ☟︎◆︎■︎♑︎♏︎❒︎.

Амальгаммы.

Амальгаммы,ранее находившиеся в плену в Подлинной Лаборатории,давно вырвались из Лаборатории и охотятся в туннелях и пещерах Хотленда. Они практически неуничтожимы,так как они уже не по-настоящему живые, чтобы убить, и постоянно голодны.

Альфис.

Альфис заперлась в Лаборатории,после того как Андайн уединилась в Водопадье,и отказалась видеться с ней,боясь что Голод может заставить её сделать,и попыталась найти способ сделать Сброс,чтобы вернуть мир в состояние до Глюка.Дни становились все длиннее и темнее для неё,невозможная задача найти существо с большим количеством Решительности,чем у Флауи,ввело её в глубокую паранойю и депрессию.До того как Голод добрался до неё,она выпустила Амальгамм из Подлинной Лаборатори и позволила им сожрать себя,виня себя в том, что Флауи получил силу и существует в первую очередь. Немного позже в лабораторию пришла Андайн и, видя как чудовища пожирают её девушку, выхватила лабораторный халат Альфис и сбежала обратно в Вотерфолл, где обвязала халат вокруг ручки своего копья.

Меттатон.

Разрушенная оболочка самого себя, его собственное тело неразрывно связана с его душой и крадет все, кроме отбросов его разума и памяти.В ходе войны между монстрами его роботическое тело было почти полностью разрушено. От него вообще мало что осталось. Когда Голод только начался, он был заточён в его отеле и все те монстры, что были замечены вместе с ним, в порыве безумия нападали на него и крушили. Меттатон смог выжить только благодаря слиянию его души с роботическим телом. Его остатками. Из-за этого он забыл всё, что было связано с его жизнью до того, как он попал в робота. Безумие Голода коснулось и его тоже. Пройдясь по коридорам и этажам отеля, можно услышать его громкие крики и вой и то, как он ведёт свои старые шоу. По сути, он такой же слабый, как и был до этого, и особой опасности не представляет, но у него также осталась его EX форма, которая из-за мутаций стала почти неразрушима. Он утратил всё милосердие и каждое живое существо для него лучше всего выглядит в мёртвом виде. Единственный способ его обойти - спеть песню Напстаблука, это вызовет в нём некоторые чувства и он остановится, но в этот момент лучше всего бежать сверкая пятками, ибо ярость его будет невероятна.

Брэтти.

Когда Глюк разверзся над Подземельем, самые близкие к нему пострадали больше всего.Все в Курорте Меттатона разразились хаосом,погонями и почти разрушили тело Меттатона в своем безумие. Кэтти не пережила первую волну Голода,упав в толпу голодных монстров,пытаясь добыть объедки для еды для себя и Брэтти.

Мэджик.

Огромное волшебное мастерство позволяет Мэджику контролировать свой внешний вид и сливаться с задним фоном чтобы охотиться и прятаться.

Бургерпэнтс.

Бургерпэнтс в настоящее время контролирует,жестоко и маниакально манипулируя теми ,кто слабее его.После того как он сбежал из Курорта и почти убил Меттатона,он уединился в своем доме,и в порыве растущего отчаяния и безумия содрал кожу с лица,обнажив мышцы и кости и полностью оторвав веки.

Безумный Манекен.

Тревожный,легко раздражаемый призрачный монстр запечатал себя в своей оболочке.Он избежал большей части насилия Голода,изолированный на Свалке как он и был и решил никогда не уходить,страдая лишь незначительными повреждениями его формы.

Пятая часть

Предыдущая

Оригинал

В которой ты встречаешь еще пару новых друзей и решаешь сделать нечто рискованное

Ты аккуратно осматриваешь пару крохотных призраков, твой разум жужжит от переполняющих его полусформированных мыслей и идей. Призраки представились как Меттатон, самопровозглашенная звезда и Напстаблук, который слезно  просил прощения, сопровождая все это икотой. (Хотя ты до сих пор не выяснила, за что именно.) Ярко-розовый цвет Меттатона отлично дополнял его яркую индивидуальность, в то время как Напстаблук слабо светился бледным синим цветом, почти пугающе, прямо как каноничный призрак.

Из того полезного, что удалось узнать во время бесконечной болтовни Меттатона и жалких всхлипов Напсты, ты выяснила, что парочка следовала за компанией из шести монстров до самого конца Руин, ряда разрушенных строений под горой Эботт. И там, в конце пути, они наблюдали, как на ребятню напал… монстр-цветок? Который вышвырнул их из Подземелья на поверхность. Ты и представить себе не можешь силу того существа, которое сделало это, но от одной мысли об этом холодок пробежал по твоей спине. Ты перестраиваешься на треп, слушая, как Меттатон приукрашено и драматично расписывает, как они прошмыгнули мимо цветочного существа и выбрались на поверхность.

“И затем мы отправились искать тебя!!!” Прощебетал он, выжидающе смотря на тебя. Звук поглощаемого сухого спаггети Папирусом из кухни мешает тебе переварить рассказ.

“Так вы можете перемещаться между Подземельем и поверхностью?” Спрашиваешь ты наконец-то, надеясь на правдивость твоей теории. Метта запинается, обменивается взглядом с Блуки и пожимает плечами.

“Думаем, что да. Мы же смогли взлететь сюда, так?”

“Смогли бы вы отнести остальных в Подземелье?” Ты пошла сразу в наступление. Меттатон выглядел потрясенным. 

“Мы… не думали об этом.” Прошептал Блуки. “И вряд ли сможем. Они просто провалятся сквозь нас. Прости… “ Ты тихо вздыхаешь, чувствуя себя плохо от разрушенных надежд и еще хуже от того, что расстроила маленького призрака.

“Все в порядке, Блуки.” Сказала ты, улыбаясь призраку. “Это была просто идея. Тебе не нужно извиняться.” Ты бросаешь взгляд на часы и резко встаешь, как только осознаешь который час. “Уже поздно, нужно уложить спать других детей.” Быстро объясняешь ты, вскакивая, собирая карандаши и хватая бумаги со стола. “Нужно ли -ээ, призракам спать?” Спрашиваешь, мимоходом бросая карандаши в коробку. Блуки мотает головой, а Меттатон объясняет.

“Нет, не нужно, но иногда мы можем… выключиться? Это помогает нам восстановиться и, я точно знаю, моей красоте нужен отдых!” Добавляет он с подмигиванием. Ты киваешь, чувствуя, как информация вливается в секцию “Монстры” в твоих Чертогах Разума.

“Не хотите ли поспать сегодня здесь?” Предлагаешь ты.

“Я не знаю, мы можем помешать…” проговорил Блуки неуверенно, и ты поняла, что чувствуешь симпатию к этому маленькому призраку, этому крохотному ребенку, который напуган тем, что может быть докучливым и пытается все время исчезнуть. Ты положила стопку рисунков на стол и присела напротив привидения, смотря ему в глаза.

“Блуки, мы совсем не против, если ты и Меттатон останетесь здесь на ночь.” Говорите вы с искренностью, собирая все свои силы на лучшую улыбку. И, похоже, это подействовало: Блуки выглядит немного лучше, а Меттатон вообще в восторге.

“Спасибо, Фриск!!!” Крикнул розовый призрак и полетел на кухню, что бы рассказать все друзьям. Оттуда донеслись смех и ободрения. Это заставляет тебя расслабиться и немного посмеяться с ними. Несмотря на потрясения от их появления, ты думаешь, что эти два призрака быстро освоятся тут.

~~~~~

Коричневая краска все еще подсыхала, пока ты шагнула назад и довольствовалась своей работой. Санс суетился, его крохотные костяные пальцы беспокойно щелкали.

“Теперь можно посмотреть?” Жалобно спрашивает он, нотка нетерпеливости проскакивает в его голосе. После двух дней сидения взаперти, дети уже скучали по свежему воздуху. На счастье, из-за погоды, количество людей на улице уменьшилось, поэтому ты решила пойти на риск и дать детям поиграть на снегу, предварительно укутав их, дабы спрятать их маленькие рожки и хвосты. Скелебратьев было одновременно и легко и тяжело замаскировать. С одной стороны, они были человекоподобными, без каких-либо лишних конечностей. С другой стороны, у них не было глаз. И носов. И кожи. Лучшее решение, которое ты нашла - это открыть банку не токсичной (ты четыре раза проверила, что бы точно быть уверенной),  акриловой краски и воззвать к своим школьным навыкам рисования. Вышло лучше, чем ты надеялась, но румянец не внушал особых успехов.

“Потерпи.” Говоришь ты, изменяя цветовую палитру с извиняющимся взглядом. Санс вздохнул, поморщившись от вашего касания красной краски к его щекам. После пары минут ворчания и смешивания, ты удовлетворена. Отложив краску и вытащив зимнюю одежку, ты бросаешь Сансу пару маленьких перчаток, с милыми узорами перекрещенных костей. Ты нашла их в магазине и не могла сдержаться. Он засмеялся, натягивая их. Ты улыбнулась, оборачивая выстиранный шарф вокруг “носа.” Ты хотела бы дать ему новый, но он отказывался расставаться с его шарфом и пальто. Ты не винила его в этом. Кажется, эти вещи у него уже довольно долгое время. Ты даешь в придачу солнцезащитные очки и ярко-фиолетовую шерстяную шапочку, и только затем позволяешь скелету взглянуть в зеркало. Странно, что он выглядит совсем по-другому, но в тоже время не изменился.Ты любуешься Сансом, пытаясь угадать его реакцию. Его рот закрыт шарфом, но ты уверена, что он улыбается.

“Здорово, Фриск,” сказал он приглушенным голосом. “Я не знал, что ты такой санс-тастический художник.” Тебе понадобилось пару секунд, что шутка дошла до тебя и затем ты засмеялась.

“Давай иди,” хихикнула ты, ведя к задней двери. “Папи уже ждет тебя, я надену пальто и присоединюсь к вам.” Смеясь, Санс выходит и зовет своих друзей. Ты открываешь шкаф, надеваешь свой кожаный жилет и подпрыгиваешь от неожиданности, встретившись с грустным Напстаблуком, который витал рядом с тобой.

“Эй, Блуки, ты напугал меня.” Со спадом адреналина, ты замечаешь, что призрак выглядит немного более синим, чем обычно. “Все в порядке?” Он кивает, на мгновение запнувшись.

“Я просто… хотел сказать спасибо… за то, что позволила остаться здесь… Извини… Это неловко…” Напстаблук стал еще более синим. 

“Нет, нет! Все хорошо. Нам всем нравится, что ты тут остался, правда-правда!” Ласково улыбнулась ты, надеясь, что это поможет. Сработало, и Блуки стал немного светлее.

“Правда..?” Спросил он дрожащим, но полным надежд голосом. Ты расслабляешься и улыбаешься от всего сердца, отвечая искренне.

“Да, правда.” Минутка тишины. “Не хочешь к нам присоединиться?” Предложила ты.

“Хочу… если это не будет трудно для вас…” Начал он, смотря на тебя с надеждой. Ты киваешь, открывая двери.

“Тогда пошли к ним.” Ты вышла из дому, ступая на снег, а Напстаблук летел за тобой. Ты уже слышала наполняющий воздух смех.

Глава 7: Разбитое сердце

Оригинал: https://www.fanfiction.net/s/12316198/7/UnderDoom

Кожу сжигало с его с его костей быстро, но болезненно. Пока он кричал, мир вокруг него стал настолько ярок, что его глаза потеряли способность видеть. На самом деле, его глаза вообще вытекли из глазниц, ведь огни проходили через его шлем, как будто его и не было. Его броня была бесполезна, а его кости превратились в пыль столь же быстро, как его плоть и кожа превратились в пепел. Всё это время он кричал. Даже когда его голосовые связки сварились, он не прекращал кричать. Когда от него остался лишь дым, он всё ещё кричал. В мгновение ока от него ни осталось ничего.

И так же быстро, как он испарился, его скелет сформировался вновь. Его мышцы, плоть и каждая капля его крови беспорядочно сбивались в кучу, формирующуюся в его тело, а за ними последовали и броня со шлемом. Он вновь был жив, но в другом месте. Он не прекращал кричать.

Пиздец, как же я ненавижу телепорты!

Бестелесные голоса шептали ему на своих языках, пока он пытался взять себя в руки. Это был не первый раз, когда он использовал телепорт в научном центре на Фобосе, но настолько плохо ему раньше не было. Сняв свой шлем, чтобы освободить рот, он быстро опорожнил свой желудок от всего, что там ещё оставалось. Согнувшись над своей рвотой, он вытряхнул голоса и слабое жгучее чувство из всего своего существа. Он осмотрел место, в котором он теперь был, и увидел пустую и тесную комнату не имеющую совершенно никаких выходов. Простые кирпичные стены были голы, за исключением той, что была прямо перед ним, по центру которой был расположен единственный переключатель.

Собравшись, он снял с ремня свой дробовик и приготовил его. Он сделал вдох и нажал переключатель.

Стена, на которой он находился, поднялась как дверь, открывая комнату, вниз в которую вела лестница. Эта комната была круглой и больше, чем комната, в которой он был, а в её центре была яма с токсичными отходами. Эта яма была окружена несколькими бочками тех же отходов. Ему всегда было интересно, почему по всему учреждению было разбросано столько химических отходов.

Но бочки были не единственными вещами, окружавшими яму. Там бесцельно бродили неуклюжие чудовища, сгорбленные от постоянного пребывания в позе, в которой они жрут. Но когда стена поднялась, демоны заметили присутствие смертного. Каждый из них издал рёв и пошёл на него. Недолго думая, он прицелился в ближайшую бочку и нажал на спусковой крючок.

Прогремело несколько оглушительных бумов в сопровождении отвратительных мокрых звуков разрывающихся демонов Пинки (как он любил их называть). Почувствовав, как взрывы окрапили волосы на его руках, он отошёл на безопасное расстояние. Нижняя комната была свежеокрашена в ярко-кровавых тонах.

Лишь один Пинки каким-то чудом пережил токсичный взрыв и ковылял в его сторону. Спина демона теперь была полностью вскрыта, а на его пути оставался кровавый след. Всё ещё исполненный решимости убить свою жертву, он сумел вскарабкаться по лестнице, но, увы, рухнул у самых ног от своих ран. Он издал жалкий рёв, когда в его голову уставился ствол.

С нажатием спускового крючка черепа демона больше не стало, принеся конец страданиям нечестивого животного. Передёрнув помпу дробовика, он спустился по лестнице в нижнюю комнату и осмотрел своё окружение. Если бы в его желудке оставалось ещё хоть немного еды, его бы вырвало опять.

Он заметил открытый лифт напротив первой комнаты и, поднявшись на нём, нашёл некоторые боеприпасы и автокарту. Как удобно! Он взглянул на карту и увидел специфическую планировку «Аномалии Фобоса», которая до вторжения предназначалась для изучения аномальных эффектов телепортации.

Он спустился на лифте назад и продолжил спускаться по ещё более длинной лестнице справа от него. Спустившись и открыв дверь, он тут же был атакован ещё двумя демонами Пинки.

Он быстро расправился с тем, что был ближе, почти полностью разорвав его пополам бензопилой. Однако вторым он был взят врасплох и сбит с ног. Отползая на локтях, он выпустил в нападающего очередь из пулемёта с шестью вращающимися стволами, выплёвывающими раскалённую до красна свинцовую смерть. Ошмётки несчастного пинки разлетались от его тела во все стороны, пока чудище стало не больше, чем фонтаном крови. Он в очередной раз встал и вытащил свою бензопилу из трупа первого Пинки.

Он облокотился о стену и применил к своим ранам аптечку. На его теле уже были все виды шрамов, но за этот день он получил их больше, чем за всю свою карьеру в десантных войсках США. Он замотал окровавленную голень и продолжил, даже не прихрамывая.

В конце длинного коридора был ещё один лифт, на котором он тут же и поднялся. Комната, открывшаяся перед ним на этот раз, не имела иных выходов, была довольно крупной и необычной по своей структуре. Он ещё раз открыл автокарту и взглянул на комнату с высоты птичьего полёта. Данные описывали комнату как смотровую площадку, где учёные наблюдали за экспериментами по телепортации, проводимыми ниже. Однако, это казалось невозможным, так как в комнате совсем не было окон. И сама комната была построена… своеобразным образом.

Это была пентаграмма.

Какого чёрта они здесь строили?

Он отложил устройство и приготовил пулемёт. Что бы ни было с этим местом, ему это не нравилось.

Он сделал шаг вперёд и, как по команде, две двери перед ним открылись, выпуская двух неизвестных ему демонов.

Их кожа была красной как сырое мясо, а их шкуры казались очень толстыми. Их тела были покрыты толстыми, массивными мускулами, а ноги – зелёной шерстью и заканчивались раздвоенными копытами. Головы у обоих тоже были крупными – каждый выглядел так, будто может перекусить его по пояс. Их лица были искажены кровавыми мордами, похожими на козьи, но совсем не такими мягкими и пушистыми. Их черепа украшали огромные рога.

Огромные демоны, как минимум вдвое выше него, издали одновременный рык. Их колени согнулись, и в который раз он стоял перед верной смертью. Их большие когтистые руки светились зелёным, сгорая в больших изумрудных огненных шарах. С красными от жажды крови глазами, они топали к нему.

Он перехватил пулемёт покрепче. Он боялся, но не собирался давать этому себя остановить. Он собирался найти способ выбраться отсюда живым, так что, с Божьей помощью, ни один козлодемон (или два) этого не изменит.

Сохраняя решимость, он вступил в бой.

______________________________________________________________________________________________________________________

"Почему?" выкрикнула она, метая в него очередной огненный шар.

Огненный шар ударил прямо в центр его груди, выбив из него рык боли. И всё равно он не двигался. Он не отвечал тем же.

Она сложила руки и выпустила в него град маленьких огненных шариков. Мужчина даже не попытался увернуться, вместо этого выбрав быть усыпанным огнями. Он пошатнулся, когда его душа покрылась пламенем, но он не колебался. Он не сдавался.

"Почему вы не отбиваетесь?" спросила она опять, ударяя пылающим кулаком по земле. Ударная волна чистой магии пошла вперёд, что разрезало бы его надвое, не будь он столь решим жить.

Вместо этого она прошла сквозь него, заставляя его душу биться сильней, а его физическое тело сильней болеть. Он упал на одно колено, но быстро вернул самообладание и встал обратно.

Он не отбивался. Он просто смотрел на нападавшего.

"Это было бы так просто", сказала она. Она хлопнула своими пылающими руками, создав волну огня, продвигающуюся к её цели. "За три атаки я была бы мертва."

Волна огня врезалась прямо в центр цели, заставив его отшатнуться на два шага назад. Но больше, чем на два шага он сдавать не собирался. Он был неподкупен.

"Сражайтесь со мной!" выкрикнула Ториэль.

"Нет", ответил Думгай.

"Ториэль готовится атаковать тебя снова", сказала девочка Думгаю. Она сидела на полу скрестив ноги на безопасном расстоянии, но достаточно близко, чтобы быть с ним рядом.

О, ну, спасибо за подсказку. Сам бы я не догадался.

Думгай принял два прямых попадания в грудь. Его грудь мощно ожгло, но в остальном он полностью это проигнорировал.

"От следующей атаки тебе лучше бы увернуться."

Ого. Спасибо, что предупредил.

Земля под Думгаем потрескалась, и снизу изверглось пламя. Кожа Думгая кипела, но это было довольно умеренно по сравнению с тем, к чему он привык.

"Советую отбиваться. Тебе действительно начинает быть больно."

Ох, мелкая, чтобы я без тебя делал? Как же я выживал все эти буквальные века в Аду, без твоих постоянных подсказок и советов? Как по-твоему я должен с ней сражаться? Стрелять, пока она не умрёт?

Думгай получил удары тремя самонаводящимися огненными шарами. Они попали быстрой последовательностью, напрямую поражая саму ткань его существа.

"Да."

Заткнись!

"Почему!" кричала Ториэль между атаками. "Почему! Вы! Не! Отбиваетесь!" С каждым криком она спускала на Думгая новую атаку. Земля потрескалась и тряслась, а мир пылал.

Но он не колебался.

"Мне это тоже хотелось бы знать", сказал ребёнок, всё ещё сидя на полу возле Думгая.

Думгай не ответил на вопрос, даже внутренне. Но ответ для него был ясен, в его собственном разуме. Он собирался доказать Ториэль, что он не станет никому вредить за воротами в Подземелье. Даже если они атакуют его. Даже если уничтожить их будет легко.

Он был полон решимости довести это до конца.

______________________________________________________________________________________________________________________

Кровь хлестала из его живота, как из сломанной трубы. Он пытался встать, но его ноги не слушались. Посмотрев вниз, он удостоверился, что ноги у него ещё есть, но он их не чувствовал. По факту, он вообще ничего не чувствовал, кроме боли. Очень и очень много боли.

Один из огромных козлодемонов потянулся к нему, при этом неистово рыча. Он сумел откатиться как раз вовремя перед тем, как раздвоенное копыто жёстко опустилось на то место, где только что была его голова.

Мысли о том, что только что могло с ним произойти, если бы он вовремя не откатился, похоже, оказалось достаточно, чтобы вернуть его ноги назад в сознание. Вытягивая дробовик одной рукой, он сделал ещё один перекат, чтобы увернуться от зелёного огненного шара от другого демона из пары. Он поднялся на ноги и начал разряжать свой дробовик в ближайшего из братьев.

Отстреливаясь, он оставался в движении, бегая боком по дуге, чтобы избегать атак и оставаться близко к цели. Ближайший к нему демон зашатался, но попытался прорваться сквозь выстрелы. Но чем ближе он подходил, тем больнее было крупному монстру.

Когда мужчина оказался на расстоянии вытянутой руки, демон тут же осознал что его обвели вокруг пальца. Смертный вернулся к месту, где был сбит с ног и теперь мог вернуть себе свой пулемёт. Он протянул руку и тут же начал стрелять в опрометчивое чудовище. Его плоть разрывалась, и из каждой дыры, что он получал, хлестала зелёная кровь.

Пока мужчина решетил ближайшего демона, он начал стрелять и по дальнему из дробовика, передёргивая помпу лишь при помощи отдачи. Демон пытался подойти сбоку, но непрекращающихся выстрелов было слишком много. Он тоже зашатался, как и его брат до этого.

Кстати говоря, его братец уже был мёртв. От него осталась лишь куча плоти, кишок и зелёного месива. Теперь он мог сконцентрировать всю свою огневую мощь на оставшемся.

Но демон был умён. Он сумел добраться до укрытия, прячась от двойного града дроби и пуль. Мужчина побежал к нему, надеясь застать того врасплох, но быстро сам стал тем, кого застали. Демон, не смотря на свои размеры, подпрыгнул в воздух и рухнул на него, хлопаясь об пол в считанных дюймах от его тела. Приземлись тот прямо на него, и он был бы очень мёртв.

Но всё же от удара рухнувшего демона встряхнулась земля. Мужчина упал, выронив и дробовик, и пулемёт, и жёстко ударился о землю. Не дав своим чувствам времени восстановиться, он начал отползать, пытаясь вновь встать на ноги. Демон был сейчас так близко, что если бы протянул руку, то смог бы схватить мужчину за голову. Его ползанье быстро стало карабканьем на четвереньках, а затем и бегом в противоположную сторону.

Он боялся. Демон был быстрей него, больше него и сильней него. Это вполне может быть концом.

Он продолжил бежать и вытряхнул эти мысли из своей головы. Если он сейчас умрёт, мир будет страдать. Он не мог умереть. Он не станет умирать.

Он не умрёт.

______________________________________________________________________________________________________________________

Он просто не умирал!

Ториэль начинала выбиваться из сил от своего натиска. Мужчина перед ней пережил атаки, каждая из которых по отдельности могла бы убить небольшую группу обычных солдат. Ах, но естественно он не был обычным солдатом. Он видел Ад и открыто с ним сражался. Тяжело дыша, Ториэль рассматривала свои варианты.

Сейчас было очевидно, что он не будет с ней сражаться. Если бы он собирался с ней сражаться, он бы начал ещё когда только пришёл сюда. И в этом случае к этому моменту она уже не осталась бы в живых.

Но и выпустить его она тоже не могла. Даже если он сдержит слово и не станет вредить другим монстрам, в конце концов ему всё равно придётся встретиться с королём. И Ториэль было очевидно, кто победит в этой драке.

Судьба Подземелья висела на волоске. Ей не заставить передумать его, а ему не заставить её.

Ей придётся его убить.

"Я не стану с тобой сражаться," сказал Думгай. "Не стану вредить хорошим людям."

"Я атакую вас", ответила Ториэль. "Я врежу́ вам. Почему вы не защищаетесь?"

"Я обещал."

Ториэль сглотнула слюну. Капля пота скатилась по её лицу, вызванная перспективой сразить мужчину, который не бьёт в ответ.

Стряхнув любое формирующееся чувство вины, она сложила руки вместе и сконцентрировалась.

"Она готовит крупный огненный шар", сказал ребёнок Думгаю. Между руками Ториэль образовался магический шар и начал расширяться.

Он не отреагировал на слова ребёнка, но и сам мог это видеть. Огненный шар вырос до достаточно больших размеров, чтобы посоперничать с таковым у Барона Ада. Память об уворачивании и убегании от таких атак тех больших монстров попыталась затуманить его разум, но он не дал себе отвлечься.

"Уворачивайся."

Нет.

"Это не совет", сказал ребёнок неизменившимся голосом, но более вызывающими словами. "Я не хочу, чтобы ты умер."

Думгай не удосужился оценить маленькую просьбу ребёнка неподалёку. Вместо этого, он сверил душу Ториэль своим взглядом.

Со стоном, Ториэль запустила в Думгая большой огненный шар, который размером был примерно с его торс. Он столкнулся с его шлемом, и, с громким БАХ и несколькими звуками горения и трещания, Думгай был сбит со своих ног, рухнув на землю позади. Мир побелел и исчез.

______________________________________________________________________________________________________________________

Ториэль приготовила ещё два огненных шара, по одному в каждой руке, ожидая, пока Думгай не поднимется.

Прошла секунда. Он всё ещё не поднимался.

Ещё одна. Его душа в форме сердца перестала биться.

Ещё одна. Без изменений. Слабое красное свечение души Думгая потускнело.

Огни в её руках затухли, как только её озарило, что она только что сделала. Её руки поднялись к лицу, и она прикрыла рот, чтобы заглушить вздох. Всё её тело затряслось в ужасе, а на глаза навернулись слёзы.

Я и правда?.. подумала она. Я… он даже не отвечал. Как я могла?

В этот момент, со стоном, тело Думгая начало шевелиться. Ториэль не стала возвращаться в боевую стойку, но лишь смотрела, как Думгай медленно поднимается на ноги.

Ториэль сразу же заметила, что его шлем был снят. Должно быть, он слетел с его головы, когда его ударил огненный шар, подумала она.

Но, когда Думгай медленно поднялся, новый страх распространился по её телу как чума.

Страх возмездия.

Он наконец встал туда, где был, прежде чем быть сбитым с ног, и продолжил смотреть на Ториэль. Разрывая её в клочья ничем, кроме своих глаз.

Эти чистые, голубые глаза.

Иной вид тени застлал реальность, как только Думгай уставился на неё. Не тьма, что покрывает комнату, когда две души вступают в битву, а именно тень. Это заняло немного времени, но вскоре Ториэль осознала, что это была собственная тень Думгая, вытягивавшаяся из-под него и расширявшаяся, пока не охватила всю комнату. А может быть и весь дом или даже всё Подземелье. Нет, теперь Ториэль была уверена. Его тень покрыла весь мир. Не было места, безопасного от него.

Всё это время его глаза не отрывались от неё. Ториэль не могла пошевелиться, и её окружение также не двигалось. Время остановилось, а она каким-то образом осталась в сознании? Это он заставил время остановиться? Может быть она просто спала? Или может…

Она умерла, а он тащил её в Ад?

Он сделал шаг в её сторону.

Ториэль больше не хотела сражаться. В своём сердце, она знала, что заслуживает этого. Она пыталась убить его, мужчину, который хотел уйти мирно. Но она не дала ему этого сделать. Она пыталась убить его. Она была ничуть не лучше людей и их войны.

Он сделал ещё один шаг вперёд. Ториэль закрыла глаза и приняла свою судьбу.

Ещё шаг.

Ещё.

А затем… ещё один? Она уже должна была быть мертва. Она открыла свои глаза и увидела, что Думгая перед ней больше не было. От одновременных чувств растерянности, облегчения и страха, её колени наконец согнулись под её весом и весом грехов на её спине.

Всё ещё на коленях, она повернула голову, и увидела, что Думгай был позади неё и шёл в сторону больших каменных врат, ведущих в остальные части Подземелья. Он прошёл мимо неё в тот момент, когда её глаза были закрыты.

"Что вы…"

"Я не стану вам вредить", сказал Думгай, продолжая идти в сторону врат. Он положил обе руки на врата, по одной на створку.

"Но вы…" продолжил он, и его слова стали наполовину рыком, когда он напрягся. Его пальцы зацепились за герметичное пространство между двумя плитами посередине. Он начать тянуть. "Не станете…"

Ториэль встала и повернулась к нему. Она хотела остановить его, но знала, что не сможет, она могла лишь надеяться, что магия была достаточно сильной, чтобы выстоять против него. "Меня здесь держать…"

Думгай начал открывать врата. Медленно, но верно, большие зачарованные каменные плиты начали разделяться, как магические нити меж ними ни старались удержать их вместе в тщетных попытках оставаться закрытыми.

Но он был сильней.

Несломимый, неподкупный, непреклонный.

______________________________________________________________________________________________________________________

Массивный демон закричал в агонии, когда его внутренности стали внешностями. Мужчина выдернул бензопилу из его желудка быстрым движением вбок, вываливая его внутренности наружу. Демон слабо хлопнул его по шлему, но пользы это не принесло. Демон умирал.

Мужчина отступил от него и смотрел, как он сползает на пол, превращаясь в кучу зелёного месива. Прям как его братец.

В этот момент стены "смотровой площадки" поднялись, открывая кроваво-красное небо и разорённую почву. Фобос становился всё менее и менее гостеприимен. Он отдышался и подошёл к своему оброненному вооружению. Повесив дробовик и пулемёт на себя, он спрыгнул из аномалии на бесплодные земли внизу.

Он поднялся по ещё одной лестнице и обнаружил новый телепорт. Однако, на этом был выгравирован череп, похожий на козлиный, и начерчена пентаграмма.

По правде, череп был больше, чем просто гравировкой. Он казался… живым. Будто пустые глаза глядели на него, читали его. Это было зло, уж точно. Эта гравировка изображала некое чистое зло, подумал он. Глядя в камень, он мог поклясться, что видел, как козьи челюсти превратились в усмешку.

Усталость играет со мной.

Он сделал глубокий вдох и приготовился к ужасному опыту телепортации. После, как казалось, достаточно долгого времени, он ступил на каменное лицо.

В тот же момент он был перенесён в тёмную комнату, полностью лишённую света. Как ни странно, обычная боль от телепортации полностью отсутствовала.

Вместо этого тут было около дюжины импов. Как только он телепортировался в эту комнату, он был окружён. Когти пронзали каждый дюйм его тела – руки, живот, глотку. Он кричал, пока его плоть разрывали со всех сторон. Зубы, когти и шипастые кости разрывали его в клочья. К счастью, один шальной взмах попал ему по яремной вене, убив его довольно быстро.

Да. Он был мёртв.

______________________________________________________________________________________________________________________

Врата зашипели от боли, как будто были живыми, когда магические оковы рвались под чистой силой Неудержимого Хищника. Когда печать развеялась, врата стали не большим, чем простые камни, легко открывшиеся Путником Ада.

С богатырским рёвом, он полностью открыл врата, впуская резкий холодный ветер. Внешний мир напоминал тундру на поверхности с густыми лесами и толстыми слоями снега.

Он стоял, дыша нормально, будто врата вовсе не заставили его напрягаться, и смотрел вперёд. Холодный воздух хлестал по нему, а на его голом лице начинал образовываться кусочек льда.

Он наконец развернулся и обратил внимание на стоящую позади него ошарашенную женщину. Глядя ей в глаза он заговорил от чистого сердца.

"Без меня демоны никогда не остановятся", сказал он ей, с искренним лицом раскрывая своё самопожертвование.

"Вы возвращаетесь?" спросила Ториэль, и её хрупкое состояние было почти сломлено тем, что только что произошло и ещё происходило. "В Ад?"

Он лишь кивнул. "Если они станут достаточно сильны, они не остановятся, пока каждый мир и измерение не станет принадлежать им."

Ториэль посмотрела на землю перед Думгаем. "Я очень, очень извиняюсь."

Вытянув в её сторону руку, он покачал головой. "Вы пытались защитить ваш народ."

"Пожалуйста, не причиняйте им вреда", сказала она, умоляюще глядя на него.

Он снова кивнул. "Простите, что раньше сделал вам больно. И за эти ворота", добавил он, указывая на открытый дверной проём, в котором он стоял.

"Ничего страшного", ответила Ториэль. "Простите, мне нужно идти", сказала она, отвернувшись и начав уходить.

Пока она уходила, Думгай произнёс собственное прощание.

"Прощайте, ваше Величество."

Ториэль встала на месте как вкопанная. Спустя секунду или две, она побежала прочь, больше не оборачиваясь.

Кто ещё мог бы рассказать свою историю так хорошо, будто был там сам? Кто ещё мог бы беспокоиться за короля так, как это делала она, учитывая обстоятельства. И как бы она ни старалась замаскировать свои сожаление и печаль, когда рассказывала ту историю, Думгай очень хорошо примечал детали.

Он не был гением, но не был и идиотом.

Когда Ториэль ушла, Думгай вновь повернулся к открытому миру за нерабочими воротами. Он не мог больше тратить время впустую. Он должен был идти.

Что-то сзади дёрнуло его за руку.

"Твой шлем", сказал ему ребёнок.

Он взглянул через плечо и увидел, что маленькая девочка протягивает ему шлем. Она возвращала шлем ему.

Он не ответил, но шлем взял. Здесь он не сильно был ему нужен, но без него он чувствовал себя слегка обнажённым. Он осмотрел шлем в своих руках на полученный урон.

Чист, как стёклышко.

Он надел его, а опытные руки защёлкнули его позади шеи под бронёй. Он оглянулся и подал ребёнку руку.

Посмотрев на неё секунду, ребёнок без слов взял его за руку и сжал.

Вместе они вошли в заснеженный лес.

______________________________________________________________________________________________________________________

"Блядь! Блядь! Блядь!"

Он кричал, ругался и бился, пытаясь вернуться на ноги. Он лежал на холодном стальном полу, покрытый кровью. Своей кровью.

"Срань такая! Боже!"

Сказав это, он посмотрел перед собой и увидел по другую сторону зала огромное перевёрнутое кроваво-красное и светящееся распятие. Он бы нашёл это ироничным, если бы не был сосредоточен исключительно на том факте, что он только что умер.

"Что за нахуй!"

Он умер. Он умер. Он выжил в аномалии, убил демонов-засранцев и сразу был вознаграждён комнатой, полной очень, очень злых импов. Что за чёрт, он заслужил лучшего.

Как только он собрался с мыслями, он осмотрелся, и удостоверился, что все его органы были там, где им и положено. В воздухе висел сильный запах тухлого мяса.

Осмотрев своё окружение, он вскоре понял, что каким-то образом был телепортирован на базу Деймоса, которая была стёрта с лица луны, как только началось вторжение. Поблизости не было компьютерных терминалов, так что уверен он не был, но это должно было быть так. Небо снаружи было ещё краснее, а почва была ещё более разорена, чем на Фобосе.

Он прекратил задаваться вопросами. Зачем из-за этого волноваться? Он был мёртв, и это не имело значения. Всё, что сейчас имело значение – отправить сообщение на Землю, чтобы спасти их.

Его руки потянулись к дробовику, но его там не было. Как и пулемёта или бензопилы. Он смог найти лишь свой пистолет.

Я, должно быть, в Аду.

Блядь, это было не важно, верно? Он приготовил свой пистолет и пошёл вперёд, полный решимости выбраться из этого места вовремя.

______________________________________________________________________________________________________________________

Примечания переводчика

Если кому интересно, но он не знает или не понял этого сам, то действия флешбеков описывают события на последней карте первого эпизода оригинального Дума.

Home

Глава 5: Знакомство

Оригинал: https://www.fanfiction.net/s/12316198/5/UnderDoom

Ториэль почувствовала, как мир вокруг неё закружился, но она держалась, изо всех сил заставляя себя не терять сознание. Мужчина, который, как она точно знает, почти убил её, был в её доме и, похоже, что именно он и помог ей восстановиться. Чего он от неё хотел, удивлялась она.

Разум Ториэль впервые за долгое время был беспорядочной кучей. Вагон и маленькая тележка сценариев последующих событий одновременно крутились в её голове. Во многих из них в её шею впивалась бензопила. В некоторых она бежала прочь, спасая свою жизнь, но это казалось маловероятным в её текущем состоянии. И один из них, самый, по её мнению, маловероятный, заключался в том, что человек извинится, объяснится в недоразумении, а затем попробует уйти мирно.

В этот момент мужчина шевельнулся – медленно, как если бы он пытался заставить доверять себе дикое животное. Его правая рука оставалась поднятой, в то время как левая медленно взялась за низ задней стороны его шлема. Со слышимым щелчком и свистом воздуха шлем отсоединился от доспеха. Медленно-медленно, он снял шлем полностью и положил его перед собой на стол. Затем его левая рука поднялась, присоединяясь к правой.

У мужчины была мощная квадратная челюсть и короткие каштановые волосы, аккуратно зачёсанные набок. На его правой брови был заметный шрам. Его лицо было бы совершенно нормальным, если бы не вышеупомянутый шрам и эти глаза.

Его глаза были пронзительно-голубого цвета. Это был голубейший голубой, какой только Ториэль когда-либо видела. Но она не видела в них никакого блеска. Они казались полыми, пустыми. Говорят, глаза – зеркало души, и Ториэль теперь видела душу человека очень ясно.

Его душа изливалась мощью. Она билась, как громкие барабаны храбрости, она перекачивала справедливое правосудие и она истекала чистой, неподдельной решимостью. Душа этого мужчины была радугой из черт, смешавшихся вместе, чтобы создать ауру, внушающую истинный благоговейный трепет и вносящую страх в сердца каждого.

Каким-то образом, вид его души заставлял Ториэль вспомнить все свои проступки – от её такого далёкого детства, до этой самой секунды. Каждый свершённый ею грех полз у неё по спине и сотни голосов говорили ей покаяться. Её руки и ноги, казалось, заледенели, а боль в её ещё заживающих ранах разгорелась вновь, будто они только что были нанесены. Ноги Ториэль подкашивались под ней от одного лишь этого продолжительного зрительного контакта.

Стало лишь хуже, когда он прочистил своё горло со звуком, напоминающим старую машину, пытающуюся запуститься.

Первое слово, что он сказал Ториэль, навеки впечаталось ей в память, и она всегда хорошо будет помнить это чувство. Оно звучало так, как чувствовалась смерть – уж она-то знала. Его голос был целой армией, идущей в бой, тысячей душ, бьющихся и кричащих в жажде крови. Именно так он звучал. Ториэль приготовилась почувствовать это вновь.

Однако, сейчас произнесённые им слова резко контрастировали с его голосом и с тем, чего она ожидала.

"Прошу... прощения."

Ториэль чувствовала себя так, будто это она должна была это сказать, а не он. Но почему? Он чуть не убил её, а она ничего ему не сделала. Действительно ли она хочет извиниться перед ним? Или, может, она хочет попросить прощения у невидимых голосов, медленно становящихся всё громче и всё агрессивней несущих свои слова.

Ториэль наконец ответила, когда он, похоже, собирался повторить сказанное. Она не хотела услышать, как он говорит это снова.

"Пожалуйста", удалось ей вымолвить. "Наденьте шлем обратно."

Он немедленно подчинился, двигаясь очень быстро и используя обе руки, чтобы надеть шлем обратно, снова щёлкнув им сзади. Когда шлем был на месте, он вернулся к своей позе с поднятыми руками.

Ториэль сразу же почувствовала, как груз спал с её плеч, хотя голоса ещё ненадолго задержались, прежде чем исчезнуть полностью. Как только пламя в её ранах и мороз в её конечностях утихли, она сделала глубокий вдох.

"Помогите, пожалуйста, мне добраться до моего кресла", сказала она, закрыв глаза от усилий оставаться в сознании.

С беспокояще нормальной скоростью человек подошёл к креслу сзади и без усилий поднял его. Он поднёс его к Ториэль, которая не столько села в него, сколько рухнула на него. Всё ещё без усилий, он отнёс и поставил кресло туда, где оно было. Затем он встал от неё на комфортном расстоянии, там, где она могла бы его видеть.

Настал момент абсолютной тишины, пока Ториэль собиралась с мыслями.

"Кто вы, и чего вы хотите от нас?"

______________________________________________________________________________________________________________________

Наверно, снимать шлем было не такой уж хорошей идеей.

Палач Рока не снимал шлем с тех самых пор, как начал свою единоличную войну с Адом. Без еды, без сна. Не то, чтобы ему, давным давно потерявшему свою смертность, что-либо из этого вообще нужно было делать. Оглядываясь назад, вполне естественно предположить, что его лицо, вероятно, изуродовано или стало выглядеть как демоническое. В Аду не так уж и много отражающих поверхностей, и на Палача снизошло озарение, что он понятия не имеет, как выглядит.

Как бы там ни было, когда он снял шлем, женщина спала с лица ещё сильней. Она всё ещё выглядела боящейся его, возможно, теперь даже сильнее. Палач не мог её за это винить после того что он сделал. Он лишь надеялся, что у него будет шанс объясниться и мирно покинуть это место. Он просто приведёт в исполнение план Б.

Он не горел желанием и решимостью прибегнуть к плану Б так скоро, но того требовало время.

Он должен был поговорить с ней и извиниться.

Он прочистил горло, что на самом деле было слегка больно. Он так давно ни с кем нормально не говорил, что его горло, похоже, забыло, что оно вообще на это способно. Из демонов в Аду были довольно плохие собеседники, а Палач всегда оставался достаточно в себе, чтобы не начинать разговаривать с самим собой. В конце концов, со всем этим кровавым крестовым походом и постоянным притоком демонов, которых надо убивать, терять рассудок ему было некогда.

Но сейчас у него не было иного курса действий. Открыв свой рот, он отчаянно прочёсывал свой разум в поиске слов, которые он хотел ей сказать. И извиняться за всё, что он сделал было трудно не только от неловкости – было физически трудно говорить что-либо, не являющееся словом "демон".

"Прошу… прощения", практически выплюнул он. Женщина, казалось, вздрогнула от его слов, но осталась неподвижна со слегка приоткрытым ртом.

"Это не помогло", прокомментировал знакомый голос. Палач и забыл, что здесь был ребёнок, и немного удивился, услышав его голос. Затем то, что ребёнок сказал, зарегистрировалось разумом Палача, и он немного расстроился.

Чёрт, это не работает. Он ещё раз прочистил своё горло, надеясь, что она отреагирует, если он извинится ещё раз.

Женщина-коза тут же подняла трясущуюся руку в сторону Палача, как только услышала грохот из его горла во второй раз.

"Пожалуйста", сказала она, звуча гораздо спокойнее, чем выглядела. "Наденьте шлем обратно."

Палач был рад услышать это, видя, как его открытое лицо лишь усугубляло ситуацию. Он надел шлем назад и нажал зажим безопасности на задней части своей брони. Вентиляционные отверстия по бокам и сзади его шлема издали свист, когда шлем выкачал изнутри весь воздух изнутри, затем начав подавать его обратно через фильтр. ИЛС* загрузился, и таким образом всё вернулось в норму.

Женщина выглядела лишь малость лучше от того, что лицо Палача стало скрыто. Она всё ещё выглядела так, будто готова рухнуть в любую секунду.

"Помогите, пожалуйста, мне добраться до моего кресла", сказала она, закрыв глаза. Её голос был ровным, и, если бы не её поза, она бы выглядела очень твёрдо.

У Палача заняло долю секунды на то, чтобы подумать, как именно он будет это делать. Конечно, подойти прямо к ней выглядело бы враждебно, и просто как-то странно было бы помочь ей подойти к креслу, будто она стереотипная старушка. Самым логичным вариантом было поднести кресло к ней, и так он и сделал. Однако, он сделал это медленно, из абсолютно всех сил стараясь подражать скорости ходьбы нормального человека.

Он поднял большое кресло не произведя ни звука и продолжил идти с ним в своём "нормальном" темпе. Он опустил его перед женщиной-козой, которая тут же рухнула в него с довольно мощным ударом. После этого он ещё раз поднял кресло с уже сидящей (лежащей?) в нём женщиной и отнёс его назад в его обычное место, всё в темпе, который Палач считал "нормальным".

Аккуратно опустив кресло, Палач отошёл в удобном темпе, – быстрее бега многих людей, – и встал в точке, в которой женщина могла бы видеть его со своего кресла. В большом кресле женщине, похоже, стало более комфортно, она сидела на нём уже правильно. Палач терпеливо стоял и ждал, когда женщина что-нибудь скажет.

На них обрушилось молчание. Наконец, она сделала глубокий вдох.

"Кто вы?" спросила она, направив взгляд ему в глаза сквозь стекло шлема. "И чего вы хотите от нас?"

Кто вы?

Честно говоря, это был не совсем тот вопрос, на который Палачу удобно было бы ответить. Палач Рока – дольше, чем он хотел того признавать, это было всё, чем был Палач. Путник Ада. Неудержимый Хищник. Кара Ада, и так далее, и тому подобное.

Ему нужно было завоевать её доверие, а не напугать. Эти титулы, что он носил, для этого не подходят. Ему нужно было имя.

Моё имя…

Демоны боялись его. Это было уже очевидно. Он наполнял их ужасом, а его имя передавалось лишь шёпотом, распространяя отчаяние как чуму. Но они боялись его не одним лишь образом. Они боялись его, как дикие животные боятся смерти: примитивным и инстинктивным страхом. И также они боялись его, как религиозные смертные боятся своих богов или Господа. Они уважали его, восхищались им и даже почти поклонялись ему за грубую силу и ненависть, что он представлял. Они строили статуи в его честь и рассказывали истории о его сражениях.

Давным-давно, одна конкретная история появилась в рядах демонов. Она передавалась из уст в уста, обычно приглушёнными голосами. Она всё ещё была распространена, потому что рассказывала кем был человек в Аду. Кем был человек, в одиночку вставший против орд зла? Кто давным-давно штурмовал Храм Крови? Кто охотился на величайших воинов Ада, как охотник на добычу?

Эта история появилась, чтобы ответить на эти вопросы, и она так устоялась в Аду, что Палач сам выучил её наизусть. Сам бы он в этом не признался, но знать, что он навёл такой страх и беспорядок в самом Аду, вызывало у него какое-то больное чувство гордости. История останется с Палачом, и в часы битв он будет помнить её и будет мысленно себе её пересказывать.

В Первую эпоху, в первой битве, когда тени впервые стали длинными, выстоял один воин.

Это было очень, очень давно. Несколько жизней тому назад. Он умер и вернулся назад другим человеком. Фобос,Деймос, воспоминания о жизни, больше не являвшейся его. Его история была подобна разбитому зеркалу – осколки знакомых лиц, выпадавшие со своих мест. В осколках он видел своё отражение, но оно было искажённое. Иное. Он больше не был им.

Его опалили угли Армагеддона, душа его была обожжена пламенем ада, осквернена и не могла уже вознестись, так что он избрал путь вечного мучения.

Он поклялся не дать им восстать вновь. Он убил Предводителя. Он убил Икону. Он убил Матерь. Все они пали перед ним, и он уже был сыт по горло. Кровь лилась из его глаз, а он проклинал демонов Ада своим обещанием. Обещанием убить каждого из них. Обещанием, которое он сдержит.

Ненависть его была так велика, что он не мог обрести покоя и скитался по равнине Умбрал, желая отомстить Тёмным Владыкам, причинившим ему столько зла.

Ему никогда не умереть. Ему никогда не знать покоя. Ему никогда не узнать заслуженной загробной жизни. Они отняли у него то, что принадлежало ему. Всё, что было не так в его мире, – война, алчность, страдание, – ВСЁ ЭТО было из-за них. Они разрушили его мир, его жизнь до И после смерти. И за это, он уничтожит их.

Он носил корону Ночных Стражей, и те, кто отведал его меча, нарекли его...

Моё имя, чёрт его, моё имя!

Дум…

"Думгай."

…

"Думгай?" переспросила женщина. Она прищурилась, очевидно не веря ему. Он что-то скрывал.

"Думгай?" переспросил ребёнок. Он склонил голову набок приподняв бровь на это откровение.

Думгай? подумал Палач. Почему я не назвал ей своё имя?

Палач спросил у себя это, но он уже знал ответ. Имя, что Палач когда-то носил, больше ему не принадлежало. Имя, с которым он был рождён, умерло с человеком, которым он был рождён, все те жизни тому назад. С тех самых пор, как он умер и отправился в Ад, он больше не был этим человеком. Когда он вернулся от туда как Палач, он ещё недолго носил это имя, но это уже не было как прежде.

Да упокоится этот человек с миром, так как Палач не упокоится никогда.

"Думгай", повторил он. Он хранил своё скорбное сердце под слоями ненависти, а слои ненависти он похоронил под спокойным внешним видом.

Женщина смотрела на "Думгая" с подозрением. После очередного долгого молчания она заговорила вновь.

"Я Ториэль", сказала она прямо. "Хранительница Руин."

Думгай кивнул на её представление. Он запомнит это имя.

Они оба смолкли на мгновение.

Окей, что теперь?

"Откуда вы пришли?" спросила Ториэль. "Думгай", добавила она.

"С Земли", ответил он. Что ж, это не было ложью. Там он родился и вырос. Лучше он скажет это, чем из Ада. Это лишь убавит к нему доверия.

Губы Ториэль разошлись и она прищурилась ещё сильнее. Её глаза сверлили Думгая, она вдыхала воздух сквозь зубы.

"Мы и так на Земле."

Сердце Думгая замерло на, как казалось, а скорее всего и было, целую вечность. Я на Земле? Я дома? Если я смогу выбраться из этого Подземелья…

Его логическая сторона выдернула его назад к реальности. Земля другого измерения, дубина. Думгай мысленно собрался и прогнал прочь все глупые мысли о нормальной жизни.

"Так вы с поверхности", поправила его Ториэль. Думгай ещё раз кивнул. "Вы забрались на гору Эббот?"

Думгай медленно покачал головой. Он не взбирался на эту гору. На самом деле, он забежал в кратер – демоническая цитадель в Аду, которую он штурмовал, и из которой он был перенесён сюда, была построена в вулканическом кратере.

Ториэль потёрла свою переносицу (рыло? Думгай всё ещё не знал) и сделала глубокий вздох.

"Гора Эббот – единственный путь сюда с поверхности", объяснила она в раздражённом тоне. "Если вы пришли не с горы…"

Думгай уже формулировал объяснение своего внезапного появления в её владениях. Как ему объяснить всё… это?

"Портал."

"…Портал", повторила Ториэль. Если Думгай думал, что она до этого звучала запутавшейся и уставшей…

Он кивнул Ториэль. "Портал демонов."

Ториэль сжала руки в замок и сделала глубокий вздох, прежде чем ответить. "Портал… созданный демонами."

"Из Ада."

Ториэль, похоже, была слегка озадачена. "Ада."

Думгай вновь кивнул. "Сражался с демонами. Хотели, чтоб я ушёл", сказал он, будто не было ничего беспокойного в том, что незнакомец в доме Ториэль, который не так давно напал на неё, перед этим сражался с демонами.

"Хорошо, давайте разберёмся по порядку," ответила Ториэль. Она почесала заднюю сторону шеи и продолжила, "Вы сражались… с демонами… демонами из Ада… и они хотели, чтобы вы ушли."

Он кивнул, добавив рыка для дополнительного подтверждения.

"Эти демоны хотели чтобы вы ушли", повторила Ториэль. "И поэтому они отправили вас сюда."

Несмотря на то, что сидела Ториэль, а стоял Думгай, он ничего не мог поделать с чувством, будто его допрашивают.

"Мм."

"Через портал."

"Мм."

Ториэль кивнула, медленно переваривая эту информацию. "Этих демонов", сказала она.

"Вы…" она смолкла. Поднесла большой палец правой руки к своему горлу, и провела им по шее.

Думгай был немного сбит с толку этим вопросом. Конечно он убивал их. Они были демонами.

"Угу."

Ториэль напряжённо кивнула. "Многих?"

Думгай кивнул сильно, с рвением покачивая головой. Его назвали Палачом Рока не за просто так.

Смотря вниз, Ториэль вздохнула в ответ. "Это объясняет то, как много урона вы нанесли за та столь короткое время…" пробормотала она.

Думгай поднял бровь, скрытую за стеклом. Это значит, что в Подземелье он сильнее из-за его числа убийств?

Это бы сделало меня адски сильным. Он внутренне съёжился от своего собственного случайного каламбура.

"Демоны, я полагаю", сказала Ториэль, теперь вновь повернувшись к Думгаю. "Они были плохими."

И опять Думгай был сбит с толку столь глупым вопросом. Конечно они были "плохими". Они были демонами.

Ториэль кивнула опять, чуть менее напряжённо. "Надеюсь, вы поступали верно."

Думгай не ответил. Она это всерьёз? В какое причудливое измерение его отправили, раз "демон" здесь автоматически не синоним "существу чистого зла".

"Присядьте", сказала Ториэль, указывая на ближайший к нему стул.

Думгай кивнул и аккуратно выдвинул стул из-под стола. Он сел и развернул стул лицом к Ториэль. Почти сразу ребёнок подбежал к Думгаю и сел ему на колени.

Думгай сначала хотел снять ребёнка со своих коленей, но затем представил, как странно это будет выглядеть для Ториэль. За всё время она ни разу не обратила внимания на ребёнка в своей гостиной и, беря в расчёт предположение Думгая, что ребёнок был чем-то вроде привидения, похоже, Ториэль и вовсе не могла его видеть.

Просто сделаю вид, будто его здесь нет.

Ребёнок хихикнул и повернул голову, чтобы посмотреть на Думгая. Он ничего не сказал, лишь смотрел на него и улыбался. Через секунду или две он повернулся опять к Ториэль, и Думгай оставался сдержанным.

Спустя мгновение Ториэль, не замечая сидящего на его коленях ребёнка, обратилась напрямую к Думгаю.

"Думгай, это Подземелье."

______________________________________________________________________________________________________________________

Авторские примечания:

Думгаю сейчас начнут давать разъяснения. Бедняга.

Если вам интересно, что делала Чара всё то время, пока Думгай стоял, то он удобно устроился на "своём" стуле.

Мне очень нравится Чара. Я буду изображать её в свете, основанном на моём хедканоне. Извините, если в этом фике она не ГЕНОЦИДНЫЙ ДЕМОН УБИЙСТВ.

Хоть я в тайне кое с кем и шиплю Думгая в этом кроссовере (это секрет), это не будет заметно и на самом деле затронуто. Я не собираюсь в этом фике вовлекать Думгая в какой-либо роман (но он будет флиртовать с одним или двумя персонажами – какой же без этого Undertale). Простите, шипперы!

Спасибо всем, что читали и оставляли очень приятные отзывы. Для меня это много значит.

______________________________________________________________________________________________________________________

Примечания переводчика:

ИЛС – индикатор на лобовом стекле. Русский перевод термина HUD – head-up display.

ALTERTALE

В этой вселенной 6 персонажей меняются характерами, но какие-то качества одних персонажей преобладают над другими.

САНС

*Хранитель руин и формальный король Подземелья. 

*Санс покинул трон и переехал в руины после того, как его предал брат. Он также обеспечивал кров для детей до того, как те были убиты.

*Личность Ториэль преобладает над личностью Санса.

*Старший брат Папируса и Гастера.

*Является монстром-боссом.

*Всё ещё пользуется костями и синим режимом в сражении.

*Может применять телекинез на неодушевлённых предметах.

*Не использует Гастер-бластеры.

*Когда Санс использует магические силы, его глаза светятся синим цветом.

*Жил в одиночестве, в руинах много лет.

*Он презирает себя за то, что не был достаточно силён для спасения человеческих детей.

*Несмотря на многие годы страданий, он невероятно спокоен и расслаблен.

*Порой его спокойствие превращается в форму грубости или в дикарство.

*Его спокойствие — это защитный механизм.

*Порой он сильно скучает по своему брату, хотя усердно пытается скрыть эти чувства.

*Нередко вспоминает о своём покойном брате Гастере и об упавших в Подземелье детях.

*Часто зовёт Папируса «Папс».

*Имеет сильные отцовские инстинкты.

*Любит каламбуры и лягушек. Также, очень ленив.

*Обожает готовить домашние Хот Покеты.

*Предлагает Фриск на выбор один из двух вариантов Хот Покета: с пепперони или с ветчиной и сыром.

*Прощает Папируса в конце пацифист-рута, но на восстановление хороших отношений у братьев ушло немало времени.

*Никогда не был в романтических отношениях с Папирусом.

ПАПАЙРУС

*Личность Асгора преобладает над личностью Папируса.

*Король Подземелья и ответственный за гибель 6 упавших детей. 

*Обременён огромным чувством вины за случившееся, глубоко хочет прощения и снова увидеть своих братьев.

*Младший брат Санса и старший брат Гастера.

*Является монстром-боссом.

*Всё ещё пользуется костями, синим режимом и трезубцем, когда сражается.

*Не может использовать телекинез и Гастер-бластеры.

*При использовании своей силы, глаза светятся оранжевым/красным.

*В течение многих лет жил в замке совершенно один.

*Несмотря на то, что его руки в крови, на самом деле он очень милый и добрый монстр, который печётся о своей семье и монстах в подземелье.

*Имеет фиолетовый трезубец.

*Любит кричать.

*Не любит шутки в любой форме.

*Любит готовить спагетти.

*Перед битвой, предложит вам поесть спагетти.

*В конце пацифиста, Санс прощает Папируса, но на восстановление прежних отношений, потребовалось больше времени.

*Никогда не был в романтических отношениях с Сансом.

ГАСТЕР

*Покойный принц подземелья, младший брат Санса и Папируса. Он был первым монстром после войны, который встретил упавшего человека.

*Личность Азриэля преобладает над личностью Гастера.

*Выглядит младше своего настоящего возраста (внешне 10 лет).

*Был как монстр-босс.

*В бою использует кости и синий режим, в дополнении к большинству атак оригинального Азриэля.

*Не использует Гастер-бластеры.

*Не может использовать силу для перемещения предметов (телекинез).

*Когда он использует магию, его глаза светятся пурпурным (фиолетовым).

*Не любит каламбуры Санса, но, в конце концов, он вырос на них.

*Старшие братья научили его правильно использовать свою силу.

*Несмотря на возраст, он был очень силён, чем удивил и заставил гордиться братьев.

*Был иногда загадочным.

*Был намного занятым, будучи драгоценным младшим братом.

*Был Омега Флауи.

*Был Абсолютным Богом Гиперсмерти

*Он же цветок Флауи (чёрные лепестки вместо оригинальных жёлтых).

*В облике Флауи называет Ториэль «пушистый мешок грязи».

*Личность Гастера преобладает над личностью Азриэля.

*Отец Асгора и Ториэль

*Создал своих детей в лаборатории

*35 лет на момент смерти

*Полностью стёрт из существования, может быть найден только в том случае, если изменить файлы игры

*Иногда появляется перед Ториэль, но никогда ничего не говорит. Он просто таращится на неё, поддерживая жуткое выражение лица

*Полностью осведомлён о временных линиях

*Если было бы возможно бороться против него, тогда он бы использовал огненные шары, ОРАНЖЕВЫЙ РЕЖИМ, «Dreemurr Beamers, а также несколько других атак, которыми владеют оригинальные Асгор и Ториэль.

*Лодочник упоминает о нём: «Берегись того, кого не существует».

*Молодой и харизматичный «пушистый пирожок», который мечтает стать королевским стражником. Он чист сердцем и добр ко всем.

*Личность Папируса преобладает над личностью Асгора.

*Был создан в лаборатории.

*Около 28 лет.

*Сын Азриэля и старший брат Ториэль.

*Азриэль создал его первым, из за чего он не такой совершенный (слабее сестры).

*Не является босс монстром.

*При атаке использует огненные шары и ОРАНЖЕВЫЙ РЕЖИМ.

*Может (возможно) использовать атаку UT Асгора и «Dreemurr Beamers» (схожи с Gaster Blaster).

*Именует себя как «ПОТРЯСАЮЩИЙ АСГОР!!!».

*Любит печь булочки и пить чай.

*Любит головоломки и «junior jumble».

*Любит сказки на ночь.

*Очень много кричит(громко говорит).

*До сих пор не любит шутки/каламбуры.

*Часто называет Ториэль «Тори».

*Часто тренируется с Андайн.

*Носит фиолетовый, а не красный шарф.

*Его кровать — это фиолетовый кабриолет.

*В конце пацифиста ведёт фиолетовый кабриолет.

*Ленивый часовой Подземелья и первый монстр, с которым вы встречаетесь после Руин. Простая и весёлая, она помогает Фриск пройти через Сноудин и головоломки её брата.

*Личность Санса преобладает над личностью Ториэль.

*Была создана в лаборатории.

*Около 25 лет.

*Дочь Азриэля и младшая сестра Асгора.

*Когда Азриэль создавал её он вложил в неё больше сил, из за чего она сильнее своего брата (Асгора).

*Не босс-монстр, но имеет только 1HP / 1ATK / 1DEF.

*В битве использует огненные шары и оранжевый режим.

*Может вызвать Dreemurr Beamers (похожи на Gaster Blaster).

*Её сила основана на огне, не может левитировать.

*Полностью осведомлена о временных линиях.

*Бороться с ней можно только при прохождении геноцида.

*Единственная, кто ещё помнит своего отца.

*Её преследует изуродованное лицо Азриэля.

*Любит печь пироги, играть в судоку и шутить.

*Продаёт свои пироги (куски пирогов) на незаконном пункте продажи.

*Когда Фриск первый раз встречает её, Ториэль кидает им в лицо пирог.

*Любит взбитые сливки.

*Вместо домашнего камня у неё домашняя улитка (по кличке Слайми/Slimey).

*Есть небольшая часть материнского инстинкта.

*Легко раздражается.

*Читает Асгору сказки на ночь.

*Иногда называет Асгора «Ас» или «Гори».

*Вместо депрессивности Санса страдает от тревожного невроза.